Гренландская Песнь об Атли · Atlakviða in grœnlenzka

[Kolgrimr]

Смерть Атли
Гудрун, дочь Гьюки, отомстила за своих братьев, как об этом много рассказывалось: она убила сначала сыновей Атли, а потом самого Атли и сожгла его палаты и всю его дружину. Об этом сложена такая песнь:
1
Атли когда-то
отправил к Гуннару
хитрого мужа
по имени Кнефрёд;
в вотчину Гьюки,
к Гуннару прибыл он,
в дом, к очагу,
к вкусному пиву.
2
Дружинники пили
в вальгалле вино
и гуннам не верили,
молчали предатели;
Кнефрёд воскликнул
недобрым голосом, —
на высокой скамье
сидел южанин.
3
«Атли я послан
сюда с порученьем,
верхом проскакал я
сквозь чащу Мюрквид
просить вас с Гуннаром
к Атли в гости,
в дом свой зовет он
вас, шлемоносные!
4
Дадут вам щиты
и пики на выбор,
в золоте шлемы,
попоны расшитые,
множество гуннов,
рубахи червленые,
стяги на копьях,
ретивых коней!
5
Широкое даст
Гнитахейд поле,
пики звенящие,
челны златоносные.
золота груды,
и Данпа земли,
и лес знаменитый,
что Мюрквид зовется!»
6
Гуннар тогда
повернулся к Хёгни:
«Что скажешь,
брат младший?
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд,
что нашей добычей
давно бы не стало!
7
У нас семь палат,
полных мечами,
их рукояти
в резьбе золотой,
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова дома,
кольчуги из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!»
Хёгни сказал:
8
«Почему нам жена
кольцо прислала
в волчьей одежде?
Остеречь нас хотела?
Волос вплетен был
волчий в кольцо —
по волчьей тропе
придется нам ехать!»
9
Не подстрекали
родичи Гуннара,
молчали советчики,
воины смелые;
велел тогда Гуннар,
как должно владыке
от щедрой души,
на пиршестве княжьем:
10
«Фьёрнир, вставай!
Пусть вкруговую
ковши золотые
пойдут по рукам!
11
Пусть волки наследье
отнимут у Нифлунгов —
серые звери, —
коль я останусь!
Пусть мирные хижины
станут добычей
белых медведей,
коль я не поеду!»
12
Простились люди
с конунгом, плача,
когда уезжал он
из гуннского дома;
сказал тогда юный
наследник Хёгни:
«Путь свой вершите,
как дух вам велит!»
13
Рысью пустили
резвых коней
по горным склонам
сквозь чащу Мюрквид;
Хунмарк дрожал
от топота конского,
гнали покорных
по травам зеленым.
14
Атли владенья
они увидели,
воинов Бикки
на стенах высоких;
в палатах южан
скамьи поставлены,
на стенах тарчи,
щиты и доспехи,
стяги на копьях;
Атли там пил
в вальгалле вино;
стража была
наготове снаружи,
чтоб Гуннара встретить,
когда бы затеял он
с конунгом битву.
15
Первой сестра
братьев приметила —
хмельной не была она —
у входа в палату:
«Гуннар, ты предан!
Гунны коварны,
не справишься с ними, —
спасайся скорее!
16
Лучше б тебе
кольчугу надеть,
а не шлем, окованный
кольцами золота,
ясные дни
проводил бы в седле,
дал бы бледные трупы
норнам оплакивать,
дев гуннских воинственных
впряг в борону бы,
вверг бы ты Атли
в ров змеиный,
а ныне вы сами
в него попадаете!»
Гуннар сказал:
17
«Не успеть мне, сестра,
Нифлунгов кликнуть,
далеко искать
удалую дружину,
с холмов красных Рейна
воинов храбрых!»
18
Схвачен был Гуннар,
накрепко скован,
друг бургундов,
связан надежно.
19
Хёгни сразил
мечом семерых,
восьмого спихнул
в огонь пылавший.
Так должен смелый
сражаться с врагом,
как Хёгни бился,
себя защищая.
20
[. . .
. . .]
Спросили, не хочет ли
готов властитель
золото дать,
откупиться от смерти.
Гуннар сказал:
21
«Пусть сердце Хёгни
в руке моей будет,
сердце кровавое
сына конунга,
острым ножом
из груди исторгнуто».
22
Вырвали сердце
у Хьялли из ребер,
на блюде кровавое
подали Гуннару.
23
Гуннар воскликнул,
владыка дружины:
«Тут лежит сердце
трусливого Хьялли,
это не сердце
смелого Хёгни, —
даже на блюде
лежа, дрожит оно, —
у Хьялли в груди
дрожало сильнее!»
24
Вождь рассмеялся —
страха не ведал он, —
когда грудь рассекли
дробящего шлемы
и сердце на блюде
подали Гуннару.
25
Гуннар сказал,
славный Нифлунг?
«Тут лежит сердце
смелого Хёгни,
это не сердце
трусливого Хьялли,
оно но дрожит,
лежа на блюде,
как не дрожало
и прежде, в груди его!
26
Атли, ты радости
так не увидишь,
как не увидишь
ты наших сокровищ!
Я лишь один,
если Хёгни убит,
знаю, где скрыто
сокровище Нифлунгов!
27
Был жив он — сомненье
меня донимало,
нет его больше —
нет и сомненья:
останется в Рейне
раздора металл, —
в реке быстроводной
асов богатство!
Пусть в водах сверкают
вальские кольца,
а не на руках
отпрысков гуннских!»
Атли сказал:
28¹
«Готовьте повозку,
пленник закован!»
29
Атли могучий
ехал на Глауме,
[непонятное место]
Гудрун богов
. . .
слез не лила,
войдя в палату.
Гудрун сказала:
30
«Клятвы тебя
пусть покарают,
которые Гуннару
часто давал ты,
клялся ты солнцем,
Одина камнем,
ложа конем
и Улля кольцом!»
28²
И стража сокровищ,
Одина битвы,
поводья рвущий
на гибель повез.
31
Воины конунга
взяли живого,
в ров положили.
где ползали змеи;
в гневе один
Гуннар остался,
пальцами струн
на арфе касаясь;
струны звенели;
так должен смелый —
кольца дарящий —
добро защищать!
32
Атли направил
в путь обратный
коня своего
после убийства.
С топотом копи
теснились в ограде,
звенели доспехи
дружины вернувшейся.
33
Вышла Гудрун,
чтоб Атли встретить
с кубком в руках
золотым, как пристало;
«Конунг, прими
в палатах твоих
от Гудрун зверенышей,
в сумрак ушедших!»
34
Звенели чаши,
от пива тяжелые,
когда собрались
гунны усатые,
в палате толпились
храбрые воины.
35
Плавно вошла
с питьем яснолицая,
еду подала
побледневшему Атли,
сказала ему
слова оскорбленья:
36
«С медом ты съел
сердца сыновей —
кровавое мясо,
мечи раздающий!
Перевари теперь
трупную пищу,
что съедена с пивом,
и после извергни!
37
Не подзовешь,
не возьмешь на колени
Эйтиля с Эрпом,
веселых от пива;
не увидишь, как дротики
крепят на древки,
гривы стригут,
скачут верхом!»
38
Вопили неистово
люди в палате,
коврами увешанной,
плакали гунны;
одна только Гудрун
не стала оплакивать
братьев смелых
и милых сынов,
юных, немудрых,
от Атли рожденных
39
Золото сеяла
лебяжьебелая,
челяди кольца
дарила червонные;
судьбе покорясь,
раздавала сокровища,
капищ она
не жалела, щедрая.
40
Атли беспечный
пьян был от пива,
меча не схватил,
не противился Гудрун
иными бывали
их прежние встречи,
когда он при всех
обнимал ее нежно!
41
Постель она с лезвия
кровью насытила
рукой, в Хель ведущей,
выгнала псов,
дверь заперла,
подняла домочадцев,
дом запалила
в отплату за братьев.
42
Всех предала
огню, кто вернулся
из Мюркхейма вспять
после Гуннара смерти;
рушились балки,
дымилось капище,
Будлунгов двор,
щитоносные девы
падали мертвые
в жаркое пламя.
43
Довольно об этом!
Жены другие
кольчуг не наденут
для мести подобной!
Трем конунгам смерть
она принесла,
прежде чем гибель
ее постигла!
Еще подробнее об этом рассказано в Гренландских Речах Атли.