Старейший (и, вероятно, самый древний) из северных морских божеств — Эгир, владыка морей. Эгир повелевает почти всеми океанами Девяти миров и вхож во все моря и океаны нашего мира, хотя, как и вся его семья, отдает предпочтение холодным северным водам. Номинально он считается союзником асов (небесных богов) — в той мере, в какой его это устраивает, — и радушно принимает их на пирах в своем подводном дворце. Дружеский союз связывает Эгира и с ванами (земледельческими богами), граница мира которых проходит неподалеку от его дворца. Первоначально Эгир, судя по всему, носил имя «Хлер», которое ученые переводят либо как «укрывающий» («дающий пристанище»), либо как «скрывающий». Он — третий, младший сын Форньота от некоей островной великанши. Когда морские йотуны возросли в числе, Эгир стал их предводителем и принял это имя, означающее просто «море». Кое-где имя Эгира поминают, прежде чем выйти в море, и по сей день, а штормовая волна особого типа именуется «эг» (aeg).Обычно Эгира изображают как йотуна в расцвете лет с голубовато-зеленой кожей, зелеными волосами и бородой и в венке из водорослей. Он вооружен копьем (одно из древнеанглийских поэтических наименовений моря — garecg, что в буквальном переводе означает «копьеносец») и, в целом, напоминает Посейдона — тот выглядит и действует схожим образом, хотя копье ему заменяет трезубец. Эгир жизнерадостен и радушен. Он варит лучшее пиво во всех Девяти Мирах, которое покупают повсюду и ценят очень высоко; и в его чертогах всегда накрыт пиршественный стол для гостей. Пиво Эгир варит в волшебном котле глубиной в целую версту, который Тор и Тюр отобрали у Хюмира, отца Тюра.
Из всех народов Девяти миров Эгир наиболее тесно связан с ванами. Его союз с асами носит в основном деловой и не сказать, чтобы особо взаимовыгодный характер. В «Песни о Хюмире» асы откровенно и беззастенчиво требуют от Эгира устроить им «обильный пир»; именно таким образом они каждую зиму устраивают набеги на его кладовую. Впрочем, Эгир и сам по себе гостеприимен и щедр. Попасть в его подводный чертог можно с острова Хлесей, лежащего у берегов Ванахейма. Здесь слуги Эгира встречают званых гостей и препровождают их в пиршественный зал своего господина — есть, пить и веселиться. За столом прислуживают соблазнительные никсы и русалки. Каждый опустевший кубок тотчас же волшебным образом вновь наполняется пивом. Развести огонь во дворце Эгира невозможно, однако в центре его пиршественного зала возвышается груда колдовского золота, дающего свет и тепло; отсюда происходит один из кеннингов золота — «Огонь Эгира».
Однако в характере Эгира есть и оборотная сторона, напоминающая нам о том, что он — божество могучей стихии. О корабле, погибшем в море, говорят, что он «угодил в зубы Эгира». Эгир вызывает бури и штормы — иногда для того, чтобы покарать неблагодарных, а иногда и просто потому, что ему так заблагорассудилось. Моряки любили его, но и боялись и часто приносили ему жертвы. Саксы в V веке традиционно отдавали Эгиру десятую часть пленников, прежде чем отправиться в плавание из очередной завоеванной страны. «Разломало род мой море, — сетует исландский скальд X века Эгиль Скаллагримссон в траурной песни “Утрата сыновей”, сочиненной после того, как его младший сын погиб в море. — Когда б я мести меч мог несть, то Пивовар не сдобровал бы» [рус. пер. С.В. Петрова]. Итак, под личиной радушного добряка скрывается безжалостное божество, всегда требующее жертв того или иного рода. Длинные когти на пальцах Эгира — напоминание об этой стороне его натуры.
Его прекрасный чертог украшен кораллами и жемчугами, но в нем же хранятся несметные богатства со всех кораблей, когда-либо затонувших в море. Если Эгир останется вами доволен, он может подарить вам что-нибудь из своих сокровищ, однако такое случается редко: он так же жаден до материальной добычи, как его супруга — до душ утопленников.
