Юнг понимал под архетипом содержание бессознательного, которое раскрывает себя сознанию всегда с некоторым искажением, привносимом в непосредственное восприятие культурой и индивидуальными склонностями человека. Он не ставил вопроса, как возникли архетипы и существует ли их наиболее истинная или первичная форма. Для европейца Юнга, мировоззрение которого впитало в себя классическую немецкую философию, архетип заведомо присутствует в психике подобно кантовской идее a priori, как образ божественного ума. Юнг пишет об этом так: "Душа — часть внутренней мистерии жизни, она имеет свою особенную структуру и форму, как любой другой организм. Откуда произошла эта психическая структура с её элементами — архетипами, это вопрос метафизики, который, следовательно, остаётся без ответа. Это нечто данное, предустановленное, что присутствует во всех случаях."[2] Так понимали архетип мыслители античности и средневековья, и этим было всё сказано — однако, для науки третьего тысячелетия такой ответ о природе архетипа, вероятно, будет уже недостаточным.
Основываясь на противопоставлении сознания и бессознательного, основатель аналитической психологии сохраняет дуализм восприятия мира, который он сам стремится преодолеть. Он сохраняет его для того, чтобы не допустить примитивно-эмпирического, плоско-материалистического подхода, которым грешит современная наука, склонная рассматривать человека как биологическую машину и лишающая его божественного предназначения. Но величие человека именно в том, что он способен сам ставить себе божественные цели и достигать их. И история мифологии позволяет увидеть единство человеческого разума (сознания) и божественной души (бессознательного).
Мифологические образы, если рассмотреть их сущностные черты, поразительно подобны в разных концах Земли, несмотря на бросающееся в глаза внешнее различие истории и культуры разных народов. Это позволяет выделить универсальные праобразы, общие для всего человечества — древнейшие архетипы, подтверждающие единство божественного нуса, как и психики людей. Среди них есть более древние и более новые, и каждый из них отразил особое, но непосредственно-цельное и по-новому яркое отношение людей к миру. Эти образы обычно связывают с античным пантеоном богов, хотя одна лишь античная мифология даёт лишь очень поверхностное представление о том, какая изначальная полнота и насколько глубокий эволюционный смысл кроется за каждым из пёстрого богатства её персонажей. Анализ мировой мифологии в целом даёт возможность проследить, как боги одного типа сменяли других, фиксируя достижения людей в созидании культуры. Параллельно ей шла эволюция сознания, творя внутренний мир человека из жизненно необходимых и наиболее актуальных для него внешних форм. История мифологии позволяет увидеть, как, разрабатывая образы новых богов и забывая прежних, разум постепенно создавал сферу своих форм, которая сегодня ушла в глубины бессознательного, оставив на поверхности лишь абстрактные идеи.
Обращаясь к ненаписанной истории, которую доносят до нас мифы, мы увидим, что душа — это лишь вотчина сознания, его вторая, иная, потусторонняя реальность, область его долговременной памяти, откуда оно извлекает, когда необходимо, самые древние свои образы. Душа — часть сознания, но это не надо понимать примитивно: сознание в древние времена было неразделимо с чувством, и потому, вспоминая древние праобразы как первые и наиболее универсальные архетипы, оно вызывает в памяти и непосредственно-свежие, первозданно яркие и божественно-небесные ощущения, перед которыми зачастую пасует забывший о них разум, ограниченный стереотипами цивилизации.
Астрология здесь оказывает ту помощь, что позволяет чётко отделить один архетип от другого на основе своей системы. Юнгу помогал выделять архетипы его личный психиатрический опыт. Астрология формировала свои психологические образы тысячелетиями, на основе опыта многих поколений людей. Более того, это метафизическая система, которая отвечает на философский вопрос о происхождении души и её форм,— вопрос, оставленный Юнгом без ответа. Астрология — это единственная природная система — основанная на космическом, годовом цикле солнца — которая описывает формы разумной человеческой жизни: формы, предопределённые общими ритмами Солнечной системы. Тот глобальный всеохват природы и разума, который предполагает эта система, позволяет выявить естественную историю развития сознания и показать, что изначально представляли собой те архетипы, которые сегодня мы видим во множестве образов души и культуры.
Архетип божественен, бессознателен и невидим в том смысле, что он представляет собой некую устойчивую психическую вибрацию — которая является отражением вибрации космической (и в этом ещё одна, более непосредственная связь психологии с астрологией). Эта вибрация как бы не имеет образа, поскольку может быть явлена в бесчисленных разнообразных формах, корректируемых текущим моментом времени. Но всё же существует глобальный природный праобраз, позволивший человечеству некогда создать своё представление об этой вибрации — и заложить в психике ту эмоциональную основу, которой мы бессознательно оперируем сегодня. Пользуясь астрологической системой и эволюционно-историческим критерием разграничения архетипов, мы можем чётко описать этот праобраз как единство внешнего и внутреннего, формы и идеи (более чётко, чем Юнг, который, не имея законченной системы архетипов, сводил в одно аморфное целое разноплановые мифологические черты и образы). В этом смысле универсальный мифологический архетип — это не только актуальная идея, но и явный, внешне видимый и ощутимый в жизни образ сознания. Таковы образы Моря, Неба или Земли, за которыми тянется устойчивый шлейф связанных с ними подсознательных идей и психологических понятий.
Сопоставление архетипов Юнга с древнейшими мифологическими праобразами может помочь представить процессы внутреннего мира с большей полнотой. Астромифологический комментарий расширяет взгляд на базовые образы психики и даёт возможность тому, кто немного знаком с астрологией, проследить функционирование архетипов в личном гороскопе человека.
Психоанализ и астрология близки тем, что решают одну и ту же задачу — определения неизменных внутренних данностей личности. Их призваны выявить психологические тесты, рассчитанные на искренний разговор с бессознательным, и раскрывает личный гороскоп, составленный на день и час рождения. Архетипы выявляют корни вневременных проблем личности. Пользуясь терминологией Юнга, сегодня они касаются удачи и престижа (Персона), личных комплексов (Тень), партнёров по любви и браку (Анима и Анимус), судьбы (Дух) и покровительства (Великая Мать), но идут намного глубже этих формулировок, что и побуждает обратиться для их сущностного описания к древней мифологии.
В современной жизни астрология пока обычно выполняет лишь роль психологического комментария, описания личностной ориентации человека. Но астрология архетипов, за которой стоят общечеловеческие мистерии, позволяют затронуть наиболее драматические проблемы людей и найти неформальные пути их решения. Поэтому астрология архетипов могла бы оказать реальную помощь и в серьезных патологических случаях дезинтеграци души — в психиатрии. Быть может, в будущем гороскоп заинтересует психиатров, и не только на уровне диагностики вероятных патологий, но и как метод практической работы.
Юнг отталкивался от психологической практики функционирования архетипов, для того, чтобы сформировать их образы. Астромифология идёт с другого конца: от образа к практическому выводу. Посмотрим, что может дать система образов астрологии для понимания концепции Юнга. При обзоре архетипов Юнга мы частично опирались на работу Ф.Фордхам "Введение в психологию Юнга"[3], а мифологические архетипы описаны в книге "Астрология и мифология"[4].
ЮНГ И ПРОЦЕСС ИНДИВИДУАЦИИ
Любая теория несёт на себе характер её создателя, и чтобы лучше понять идеи Юнга, можно прежде всего обратить внимание на архетипические черты его собственной личности. Карл Густав Юнг родился 26 июля 1875 года — в начале знака Льва, которому присущ наибольший интерес к проблеме человеческой индивидуальности. Это — центральный знака Зодиака, олицетворяющий всеохват мира и полноту жизни личности. Солнце, главный управитель Льва, в астрологии символизирует раскрытие творческих возможностей человека — которому и служит процесс создания кристалла себя, названный Юнгом индивидуацией.
Лев — символ зрелости человека, и здесь можно обратить внимание на то, что индивидуация — это не юношеский идеал и не только взросление личности. Это и цель вполне взрослого человека, особенно если ему пришлось столкнуться с болезнью, неврозом или испытанием, которое побудило его оставить прежнюю жизнь и искать новый путь. Как замечает Юнг в своей работе "Интеграция личности", нередко людьми среднего возраста, вполне удачливыми во внешней жизни, овладевает чувство пустоты и ощущение отсутствия смысла жизни.
Современное общество базируется на научном знании и технических навыках, для достижения которых он неизбежно должен развивать однобокую, рассудочную сторону своей личности и подавлять свои инстинкты. Большинство молодых людей могут заплатить такую цену, хотя среди них есть и такие, кто, пренебрегая своей истинной природой, срывается и заболевает. Но во второй половине жизни перед многими встаёт необходимость понять те аспекты своей личности, которые в борьбе за существование и преследовании личных амбиций или удовольствий оказались подавлены. Это выражается в ментальных расстройствах или нервных срывах, которые часто происходят в возрасте около 40 лет, когда прежние стремления более не удовлетворяют, а идеалы и ценности перестают привлекать так, как в юности.
Отметим, что в этом возрасте (около 41 года) происходит наиболее значимый идеологический кризис, в астрологии связанный с планетой Уран (оппозиция Урана в небе к Урану в карте рождения). Уран отвечает за новые перспективы и нервную систему (неврозы). Эта планета слаба в знаке Льва, и психоаналитик, как характерный представитель своего знака, ставит особый акцент на развитии её качеств.
Центральная архетипическая проблема знака Льва и в особенности первой его декады — в конфликте между традиционно-коллективным и нарождающейся индивидуальностью: по большому счёту, в конфликте между обществом и личностью. Она отражается в мифологическом сюжете борьбы Солнечного бога или героев, которым он часто покровительствует с Громовержцем — царём над богами и людьми. Царь богов, соответствующий в астрологии планете Юпитер, олицетворяет собой коллективные традиции. Солнечный архетип претендует на свою самостоятельность и независимость от главы пантеона, но ещё не способен занять его место. Конфликт между традиционно-данным (юпитерианским) и новой истиной формирующейся личности (солнечным началом) — движущий фактор теории Юнга.
Архетип громовержца, покровителя пантеона богов и общества как такового,— более древний образ по отношению к богу Солнца, символизирующему силу личности. Индивидуальные качества начинают цениться только в обществе, достигшем определённой ступени развития цивилизации (которую в античной культуре отражает, например, образ солнечного бога Аполлона, покровителя муз). Личное должно считаться с коллективным, на основе которого оно возникло. И свою теорию архетипов Юнг начинает с того компромисса между личностью и обществом, к которому приводит развитие цивилизации.
ПЕРСОНА
Первый архетип, наиболее откровенно довлеющий над сознанием человека и одновременно наиболее поверхностный и доступный разумной оценке, относится к социальному образу человека. Общество ждёт от человека исполнения определённых норм культурного поведения — но с течением времени они устаревают, лишаются прежней жизненной силы и превращаются в штампы. Это ведёт к формированию маски, за которой живёт большинство людей. Юнг называет эту социальную маску персона — так у актёров античности назывались маски, обозначавшие характер роли:
"Общество ожидает и должно ждать от индивида, чтобы он играл приписываемую ему роль так хорошо, как возможно: так, если человек священник, он должен всё время безупречно играть роль священника. Общество из чувства безопасности требует, чтобы каждый стоял на своём посту: один — сапожник, другой — поэт. От человека не ждут, что он может быть и тем, и другим... это было бы странно. Такой человек отличался бы от других людей, как достаточно ненадёжный. В академических кругах он был бы дилетантом, в политике "непредсказуемым" кандидатом, в религии "вольнодумцем" — короче, его везде подозревали бы в безответственности и некомпетентности, потому что общество убеждено, что только тот сапожник, который не является поэтом, может изготовить приличные сапоги."[5]
Персона — коллективный образ, и мы ошибёмся, если будем воспринимать индивидуальность через неё. Так актёр с длинными волосами и в необычной одежде смотрится как что-то уникальное (как личность), в то время как он просто оделся и выглядит как другие артисты группы. Или, любезность г-жи такой-то, жены священника, как кажется, говорит о её доброй натуре — но в действительности она просто считает, что жена священника должна быть добрым другом всем, кто в ней нуждается. Конечно, люди выбирают себе те роли, которые им близки, и в этом смысле персона — это человек, но никогда не весь. Человеческая природа непостоянна, что проявляется и в исполнении роли, и тогда неизбежна фальшь.
Персона необходима: она упрощает контакты, указывая, чего нам ожидать от людей и в целом делая их приятнее, как хорошая одежда скрывает безобразные тела. Тому, кто пренебрегает развитием персоны, сложно устроиться в мире, и он нередко оскорбляет окружающих вызывающим поведением. Однако всегда остаётся опасность отождествить себя с исполняемой ролью, хотя она неочевидна тогда, когда маска хороша и подходит человеку. Нередко персона, будучи слишком жёсткой, отрицает всю остальную личность: аспекты личного и коллективного бессознательного, и замкнутость в своей роли ведёт к нехватке естественного эмоционального отклика. Другая опасность в том, что при перемене маски и усвоения нового способа реагирования на внешнее может произойти кризис потери привычных опор, который человек воспринимает как разрушение личности.
Психоанализ и астрология близки тем, что решают одну и ту же задачу — определения неизменных внутренних данностей личности. Их призваны выявить психологические тесты, рассчитанные на искренний разговор с бессознательным, и раскрывает личный гороскоп, составленный на день и час рождения. Если взять проблему более широко, описание типического приводит нас к архетипам, выявляющим корни вневременных проблем. Пользуясь терминологией Юнга, сегодня они касаются удачи и престижа (Персона), личных комплексов (Тень), партнёров по любви и браку (Анима и Анимус), судьбы (Дух) и покровительства (Великая Мать), но идут намного глубже этих формулировок, что и побуждает обратиться для их сущностного описания к древней мифологии. Юнг отталкивался от психологической практики функционирования архетипов, для того, чтобы сформировать их образы. Астромифология идёт с другого конца: от образа к практическому выводу. Посмотрим, какое же место занимает Персона в системе её образов и что это может дать для понимания данного архетипа.
Персона отражает социальное лицо человека: образ личности с точки зрения общества, что сопоставляет её астрологическому архетипу Юпитера. Юпитерианское "я", в личном гороскопе связанного с социальными функциями,— это то, что мы из себя представляем, в отличие от того, что мы есть по сути и чем мы могли бы стать. Но это представление нельзя недооценивать. Архетип Юпитера в мифологии — это образ царя богов, хранящего мир и обуздывающего тёмные силы Хаоса. Это не самый древний образ творца, который лишь повторяет творение: так разумное представление организует для нас уже созданный мир. И тем не менее боги этого архетипа превосходят предшествующих и последующих богов широтой обзора: и Зевс, выводя на белый свет своих братьев и сестер из тёмной утробы Кроноса — физического мира, управляет с вершины Олимпа всей видимой реальностью и координирует все функции богов. В соответствии с этим планета Юпитер — это организующее начало личности: то, что поддерживает её "в форме" и потому способствует не только социальному успеху, но даже и физическому здоровью и счастью.[6]
Здесь надо подчеркнунуть, что образ Персоны принадлежит к коллективному, а не личному "я" человека. Представление об эго не всегда было таким, как сейчас: оно имеет долгую историю. Мы сейчас понимаем наше "я" через образ личного сознания или образ сознательной воли (астрологически Меркурий или Марс), причём последнее понятие является более новым и потому более прогрессивным. Юпитер же — это уже устаревшее, в чистом виде не дошедшее до нас осознание себя через свою функцию внутри некоей целостности людей: "я", которое содержит в себе компонент "мы" и предполагает свою соотнесённость с общей волей или общим мировоззрением. Это более широкое и менее личное "я", пробуждающееся в любви к идее или родине и порой заставляющее жертвовать свою жизнь: более узкую жизнь своего "я" — более широкому понятию жизни общественной мысли. Но это ещё не самое древнее понятие о себе: ему предшествовало представление о себе как о безличной части рода, от которого ведёт начало идея переселения души умершего родственника в тело родившегося младенца. Это древнее представление о себе через образ предка смыкается с генетической памятью и нам практически недоступно.
Нас хранят и координируют нашу деятельность, не давая личности опуститься и распасться на части, прежде всего усвоенные с детства принципы, выработанные многотысячелетней историей и свои для своего времени — наше коллективное "я". В той мере, в какой оно является не явным, а подсознательным, Юнг относит его к "вспомогательной" функции, стоящей на грани сознания и подсознательного — к Анимусу. Образ Персоны он мыслит как наиболее внешний, поэтому мы не можем полностью сопоставить её мифологическому архетипу Царя богов: Юпитер является лишь базой, основой Персоны.
Как наиболее внешний образ человека, персона соответствует самым проявленным чертам личности. В личном гороскопе это самые сильные в совокупности качества, прежде всего качества своего знака Зодиака, а также те, на которые указывают гармоничные аспекты сильных планет (связки и тригоны) — и асцендент: характеристика часа рождения (I-го и X-го дома). Асцендент — это то, как сам человек склонен относится к себе. Западная астрология, делающая акцент на Асценденте и связанной с ним системе домов, часто не идёт дальше Персоны, но и этого оказывается достаточно для корректировки личности. Однако известно, что самооценка далеко не всегда раскрывает истинные качества и способности индивидуальности: если бы это было так, не стояло бы многих проблем, самая простая из которых — выбор профессии. По профессии мы часто воспринимаем персону, и она подтверждает перечисленные выше наиболее сильные качества гороскопа.
Но суть праобраза Персоны не только в этом. Окружающие люди хотят в Персоне образ, идеальный не только с социальной, но и с нравственной точки зрения. Астрологически такой аспект соответствует архетипу устремлённого вперёд воина Марса, олицетворяющего идеалы человечества. Архетип Марса — последний архетип, на развитии которого ставится акцент в истории мифологии. Владея природной магией и одновременно потенциалом разума, боги этого архетипа нередко объединяют под своим началом божеств различных территорий и порой замещают прежнего владыку-громовержца (как неистовый Один сместил с трона могучего Тора). Тем самым архетип Марса подводит нас к образу единого бога и символизирует собой новый, более универсальный принцип объединения качеств личности. Образы этого архетипа — непобедимый воин и мудрый пастух — содержат решение социального конфликта Льва, но они подразумевают выход личности за пределы общества и обращение к магии природе, вливающей в разумную форму живительные силы естества (по Юнгу — к бессознательному). Обретая новую истину, личность возвращается в общество, будучи способна не только никогда более не терять себя, но и вести за собой других.
Говоря о необходимости обращения к стихии бессознательного, Юнг подразумевает этот путь. Однако для аналитического психолога он остаётся чисто внутренним, не затрагивающим поверхностный уровень Персоны. Юнг не рассматривает трансформацию маски внутренними силами личности, и образ Персоны остаётся у него формальным, не доходящим до искренности архетипа Марса. Марсианский архетип воина и пастыря — то, что явится, когда маска станет лицом. Но неполноценность образа Персоны у Юнга имеет под собой основу: архетип Марса — последний складывающийся в истории архетип. Его завершённость означает обретение того бессмертного центра личности, формированию которого и повящены труды Юнга.
Астрологический архетип Марса, носящий черты общечеловеческого идеала, выделяется в конце развития мифологии из общего архетипа богов войны и смерти. Как имеющие связь со смертью, эти божества нередко выступают правителями невидимого потустороннего мира, который становится основой второй реальности человека — его невидимой душевной жизни. Но близкий образу Персоны своим акцентом на внешнем проявлении, на самораскрытии, архетип Марса символизирует собой лишь те силы стихии, которыми человек овладел. То, что осталось за пределами доступного, относится к архетипу Плутона, как необходимое зло, которое являет противовес добру и помогает его осознать.
Эту обратную сторону себя, которая относится к бессознательному, Юнг называет "Тенью".
ТЕНЬ
В смысле коллективного бессознательного Тень — это природный инстинктивный человек, и она почти не изменилась с тех времён, когда человек впервые пошёл по земле. Тень не может быть до конца преображена воспитанием, и во многом она осталась с детства, когда наши действия были чисто импульсивны. То, что в Тени общего для всех, выражает себя в таких образах (!) коллективного бессознательного, как властитель скрытого, невидимого, подземного мира — из которых современный человек лучше всего знаком с Дьяволом. Для иллюстрации образа Тени Юнг нашёл также мифологический образ обманщика-трикстера (трюкача), который в сказках выступает не тем, кто он есть на самом деле, выставляя на всеобщее обозрение свои самые худшие качества, соответствующие более низкому уровню развития сознания человечества. К этому образу мы обратимся позднее, а пока рассмотрим Тень как скрытое, а потому наиболее зловещее и опасное в человеке.
Тень — это подсознательные желания, несовместимые с социальными стандартами. Это некий низший уровень сознания по отношению к современному обществу, и это некто, кто хочет делать то, чего мы себе уже не позволяем, мистер Хайд нашего доктора Джеркила. Человек подозревает в себе эту чуждую личность, когда войдя в раж, потом оправдывает себя: "Это не я, на меня словно что-то нашло". То, что на него "нашло" — это первобытная, неконтролируемая, животная часть личности — Тень. Тень имеет свои олицетворения: и когда мы кого-то особенно ненавидим, мы на самом деле не любим наши собственные качества, которые находим в другом.
Называя этот аспект бессознательного "тенью", Юнг хотел не только обозначить его как нечто темное и зыбкое. Нет тени без Солнца, и нет Тени бессознательного без света сознания. Тень — "нижняя", наиболее внутренняя функция человека, неизбежна, и он без неё нецелостен. Образуя противовес сознанию, она служит толчком внутреннего развития. Суеверия говорят, что человек без тени — это сам чёрт, отчего мы всегда подозрительны к тому, кто кажется "слишком хорош, чтобы это было правдой".
Человек не обязательно отрицает Тень: порой теневые качества личности спокойно сосуществуют с ней. Если над индивидом не слишком довлеет социальный идеал Персоны, он склонен позволять себе иметь недостатки, которые заполняют его внутренний досуг и в то же время позволяют расслабиться и уйти от внешней жизни, которая требует постоянных усилий над собой. Эти внутренние тенденции могут незаметно взять верх над внешними требованиями, что может приводить к утрате персоны, роль которой — в адаптации индивида к миру, что ведёт к его неадекватному поведению среди людей, порой неявному для него самого. Поэтому, как пишет Юнг, человек, которым владеет Тень, всегда стоит на своём собственном пути. Бросая тень отрицания на всё своё существование, он производит на других неблагоприятное впечатление и сам отвергает свои реальные жизненные перспективы. Удача проходит мимо него, заставляя его жить ниже уровня своих возможностей в вечной неудовлетворённости и борьбе за жизнь.
Как аналитический психолог, Юнг пришёл к выводу, что бесполезно отрицать Тень или пытаться её подавить. Человек должен найти пути жить в тёмной стороне своей личности, от этого часто зависит его психическое и ментальное здоровье. Принятие тени требует значительных моральных усилий и часто разрушает милые сердцу идеалы, но только потому, что они слишком завышены или основаны на иллюзии. Опасность полного подавления Тени в том, что тогда она вырастает в бессознательном до чудовищных размеров и только ждёт случая, чтобы проявиться наружу, возобладав над остальной личностью, по пословице "в тихом омуте черти водятся". Но и выявление Тени также уводит человека внутрь себя, и с ней связаны опасности чисто внутренней жизни (прежде всего социальная неадекватность и потеря интереса к миру). Поэтому Тень для Юнга — это "моральная проблема, которая затрагивает "я" целиком", проблема огромной важности, которую не надо недооценивать.
Астрологически Тень бесспорно представляет собой зодиакальный архетип Плутона, владыки Подземного Мира и вечного противника главы богов — царя Неба и Земли. Противостояние — его сущностная черта. Римский бог подземного мира рождается как Ведийовис: не-Диовис, то есть анти-Юпитер по отношению к Юпитеру-Богу. Персона противостоит Тени, как архетип Юпитера — архетипу Плутона, что отражает главную мифологическую мистерию борьбы за блага между земным и подземным мирами: посю- и потусторонним, видимым и невидимым, и это соответствует главной оппозиции сознательного и бессознательного у Юнга.
Самый характерный мифологический образ этой борьбы — битва Громовержца со Змеем, укравшем стада туч у небесного владыки и сковавшего энергию природы — подобно тому, как сдерживает наши силы масса неосознанных представлений и проблем, содержащихся в бессознательном. Чтобы отчётливо представить себе оппозицию этих архетипов, воистину нужно представить грозу — и не просто как атмосферное явление, до сих впечатляющее человека, но как одушевлённую грозу, которая заявляет о себе ошарашивающим громом, правит ослепительными молниями и, наконец, знаменует победу дождя, поящего иссохшую землю долгожданной влагой.
Из этого образа ясно, как значимо понятие Тени: ведь оно пробуждает дремлющую в человеке энергию, не позволяя Персоне превратиться в застывшую маску. Чтобы противостоять тому, кто владеет всей явленной реальностью, обеспечивая развитие мира и природный динамизм личности, владыка невидимого мира должен был равен ему по силе. Потому Тень так и сильна (пока её отрицательные черты не трансформировались в позитивные качества Персоны).
Планета Плутон символизирует наиболее недоступные сознанию страсти и физические инстинкты человека (которые также должны быть не менее сильны, чем разум человека: чтобы человеческий род хотя бы обеспечил своё воспроизводство). Плутон — необходимый противовес разуму материального бытия, испытывающий и проверяющий жизнеспособность всего, что существует, и наделённый силой трансформировать то, что мертво. Плутон — скрытый от нас потенциал сил, и наша задача им воспользоваться. В этом и роль Тени: человек, лишённый Тени, потерял бы способность трансформировать себя и скоро прекратил бы своё существование. Он остался бы идеальной, но бесплотной маской, принадлежащей определённому прожитому, прошлому этапу времени, но неспособной сделать шаг в будущее, которое обречено быть иным.
Правда, в гороскопе планета Плутон окрашивается качествами связанных с ней планет и сама по себе обычно не являет достаточного противовеса: лишь указывая на предполагаемый образ врага и отрицательные мировоззренческие ориентиры. На Тень как действительно вытесняемое качество указывает самая сильная дисгармония гороскопа (например, тау-квадрат). Это соответствует мысли Юнга о том, что аффекты возникают чаще всего там, где слабее всего адаптация, раскрывая и причину её слабости. Также теневые качества могут быть поняты через образ противоположного знака Зодиака или знака, противоположного Асценденту. Простой путь выявления Тени — попросить смоделировать наиболее неприятный образ, который сразу приходит человеку в голову. Он не обязательно будет злодеем, преступником или вампиром (то есть не обязательно будет иметь черты архетипа Плутона), но укажет на невоспринятые ещё личностью черты и наиболее явный дисбаланс сил гороскопа.
Этот дисбаланс (точнее, желание от него избавиться) является движущим фактором для личности. В роли скрытого двигателя выступают и качества противоположного знака, овладение которыми является наиболее универсальной и бесспорной психологической задачей в жизни любого человека. Здесь также могут играть дополнительную роль показатели VIII-го дома, соответствующего Плутону и определяющего духовную жизнь человека, а также ввергающего в экстремальные обстоятельства (которые в конечном итоге часто оказываются наиболее мощными факторами развития).
Бессознательное всегда является нам в экстремальной ситуации: даже сон, как ни странно, снится в то время, когда психика испытывает бури, сходные с экстазом или сильным стрессом. Зачем организм несколько раз в сутки подвергает себя такому испытанию? Очевидно, нет другого пути избавиться от стрессов дня: ведь ещё Спиноза указывал, что какое-либо переживание человека может быть устранено только более сильным аффектом. Роль такого аффекта играет сон, а наяву — религиозные откровения, посвящения и ритуалы, и сознательная духовная работа над собой, высвобождающая теневые проблемы и теневые качества души, чтобы включить их в орбиту разумной жизни человека.
Плутон — планета страданий и страстей, и потому она подводит нас к пониманию сущностного противоречия мира и природы, отраженного в животном мире как противостояние полов. В мифологии оно позднее проявляется в архетипе Близнецов, на формирование которого оказал влияние архетип Плутона, а у Юнга — в противопоставлении Анимы и Анимуса.
АНИМА
Постигая тень, мы углубляемся в бессознательное, воспринимая его как дополнительное к себе начало. Но в сферу бессознательных страстей нас увлекает не только отрицание и вражда, но и притяжение любви. Это тоже два полюса мира. Оба пола равно имеют Персону и Тень, при этом Тень у мужчины обычно олицетворяется как другой мужчина, у женщины — как другая женщина. Но подсознание мужчины содержит дополняющий женский элемент, вытесняемый из его внешней жизни, а подсознание женщины — мужской. И своё бессознательное дополнение мужчина вопринимает прежде всего через женский образ, а женщина — через мужской. Эти образы, которые выступают посредниками между сознательной и бессознательной природой человека, Юнг называет соответственно "Анима" и "Анимус". В этой идее он в некоторой степени следует за своим учителем Фрейдом: бессознательные идеи души, наиболее доступные человеку (а потому и психическая патология) нередко связаны с образом другого пола.
Анима — архетипическое явление, и не представляет характера какой-то одной женщины, хотя осознаётся через реальных женщин (и прежде всего через образ матери). "В мужском сознании существует коллективный образ женщины, с помощью которого он постигает женскую природу,"— пишет Юнг.[7] "Каждая мать и каждая возлюбленная становится воплощением этого вечно присутствующего и не имеющего возраста образа, который соответствует глубочайшей реальности человека".[8]
Образ женщины, поскольку он является архетипом коллективного бессознательного, может несколько меняться в разные эпохи, но сохраняет неизменную характеристику вневременности: Анима обычно выглядит молодой. Она мудра, но не слишком, она скорее обладает "скрытым секретом мудрости". Она часто связана с землёй и с водой, несёт в себе "хаотическое требование жизни" и может быть наделена великой властью. Она также имеет два аспекта — светлый и тёмный: она может отличаться чистотой и благонравием, а может быть обольстительницей и изменницей. Иногда она похожа на эльфа или фею, отвлекающую мужчину от работы и дома, или сирену античности, русалку или нимфу, затягивающую его в свою стихию воды, чтобы он навсегда полюбил её или утонул. Анима непостоянна как женщина, в образ которой она воплощается, и для её описания Юнг обычно обращается к мифологическому подходу, который "прослеживает жизненный процесс души гораздо более аккуратно, чем абстрактная научная формула".[9]
Юнг считает Аниму душой мужчины — не в христианском смысле, где она выступает как бессмертная суть личности, а как её понимали древние, просто как часть личности. Чтобы избежать смешения, Юнг использует слово "анима" вместо слова "душа", психологически трактуя его как "восприятие полубессознательного психического комплекса, имеющего частичную автономию функций"[10]/ Но понятие анимы имеет духовный смысл, и её образ проецируется не только на языческих богинь, но и на Деву Марию, также близкий нам и эмоциональный образ.
Отражая женские качества мужчины, Анима выражает также настроение человека, его предчувствия и эмоциональные вспышки. Мы можем найти аналогию этого в старокитайских текстах, где говорится, что когда человек в плохом настроении, им правит женская душа (инь). Она разрушает его попытки сконцетрироваться, создаёт ощущение зыбкости и неуверенности в правильности действий. Человек, которым владеет Анима, подвержен неконтролируемым эмоциональным перепадам.
С точки зрения астроломифологии Анима соответствует женским архетипам Луны и Венеры. Первый — более древний архетип матери, олицетворяющий преемственность вечной реки жизни и детскую восприимчивость души. Именно с Луной и лунным архетипом связана зыбкость чувств и неуверенность в себе, предчувствия и переливы эмоций. Второй — более молодой образ богини любви, выявляющий мощь земного плодородия, также как и развитые, стабильные и глубокие чувства человека. Именно в смысле этого архетипа Анима отличается от души.
Юнг говорит о том, что образ Анимы может совпадать у человека с понятием Тени (примером такого смешения может служить мужское утверждение "все беды от женщины".) И в астрологии архетип Луны связан с обманчивым стремлением назад, в детство и иллюзорное бессмертие неосознающей себя природы, а архетип Венеры несёт в себе силу чувственного соблазна, что соотносит его с невидимой властью владыки иного мира. В мифологии есть переходные образы колдуньи-Луны (Геката) или женщины-вампира (Лилит или Ламия), и богиня любви часто противостоит громовержцу, как и его потусторонний противник. Но борьба богини любви с главой пантеона не является вечной и часто кончается браком сильнейшего мужского и сильнейшего женского образа. Юнг негативно оценивает ситуацию, если Анима (как полуосознанное) сливается с Тенью (совсем неосознанным): это говорит о слишком большой власти бессознательного над человеком. И действительно, в этом случае более древний архетип противоборства природных сил, лежащий глубоко в подсознании, не даёт проявиться архетипам более развитого сознания — и вместе с ними чувствам преданной и плодотворной любви.
Власть анимы над человеком, если рассматривать не патологические, а общие для всех людей процессы, соответствует бессознательной привязанности к матери и первой влюблённости, а потом и любви. Привязанность к матери выявляет инстинкт самозащиты. Но самозащита — его первое осознание себя, и значит, первый шаг от бессознательного к разуму. Влюбленность — влечение к тому, что нравится: но значит, и первое определение склонностей души, её оформление. В этом смысле Анима становится первым мостиком между сознанием и бессознательным.
В личном гороскопе образ Анимы, кроме положения Луны и Венеры, прежде всего связан с наиболее слабой планетой, качествам которой сложно проявиться. Это также та планета, которая обычно вызывает серьёзные заболевания, что связывает образ Анимы с характеристикой XII-го дома. Такое определение Анимы подтверждает тот факт, что первая (а может и вторая, и третья) любовь часто возникает к человеку, у которого эти качества сильны. (То есть, если слаб Марс и соответственно есть склонность к болям в голове, первое сильное бессознательное влечение вызывают Овны и т.д. То же справедливо для Рака, где Марс в падении.) Как нечто подсознательно притягательное, образ Анимы может соотносится с качествами планеты, которая слаба в знаке рождения: так называемой падающей планеты (то есть для Овна образ Анимы являет Козерог, так как Сатурн в Овне в падении). Отчасти то же относится к Анимусу у женщины.
АНИМУС
Анимус женщины проявляет в ней, прежде всего, её мужские черты. В целом, подобно Аниме мужчины, это понятие включает в себя три разноуровневых компонента: коллективный образ мужчины, индивидуальные представления человека о мужских качествах, и мужской принцип, скрытом внутри женщины. Ко внешней сфере приложения мужского ума — коммерция, политика, технология и наука — женщина часто относится полубессознательно, как мужчина к своим чувствам. Таким образом, к сфере подсознания принадлежат мышление женщины и чувства мужчины. Если Анима приносит неосознанные волны настроения, Анимус — бессознательную убеждённость, заставляя настаивать на воспринятых утверждениях и общепринятых мнениях вместо их действительного осознания.
Как мать является первым носителем образа Анимы, так отец становится воплощением Анимуса, который затем проецируется на множество других мужских фигур. Анимус может олицетворять любая мужская фигура, от самой примитивной до очень духовной, в зависимости от развития ума: во сне он может предстать и как мальчик, и даже просто как голос. Также он персонифицируется как группа мужчин, что менее характерно для Анимы, которая чаще олицетворяется одной фигурой (очевидно потому, что доминирующее чувство — одно, а господствующих мнений много):
"Анимус подобен собранию отцов или достойных людей, которое изрекает непререкаемые "разумные" суждения. При ближайшем рассмотрении эти суждения оказываются широко распространёнными высказываниями или мнениями, более или менее бессознательно усвоенными с детства и спресованными в догму правды и справедливости: собранием аксиом, которое, если сознание не может компетентно разобраться в ситуации (что случается нередко) моментально предоставляет готовое мнение. Иногда такие мнения имеют форму так называемого здравого смысла, иногда они похожи на пародию обучения: "Люди всегда так делают" или "Все говорят, что это так"."[11]
Критическое суждение Анимуса может создавать чувство своей неполноценности или сковывать инициативу. С другой стороны оно побуждает к черезмерной критичности. Интеллигентная женщина может быть в такой же степени жертвой Анимуса, как и её малообразованная товарка. Вторая цитирует средства массовой информации, или её мнения поддерживает некая зыбкая сущность, называемая "они": "Они говорят", а первая ссылается на некий авторитетный источник: университет, церковь, государство, книгу или исторический документ. Но в обоих случаях, если задать вопрос по сути её суждений, ответ будет спорным и догматическим. Анимус жаждет власти, и какой бы милой женщина не была в обычной жизни, она впадает в тиранию и агрессию и не слышит доводов разума, если затронут её Анимус. Причина в том, что деятельность Анимуса создаёт для женщины реальную трудность мыслить без предубеждений. Ей приходится остерегаться своего внутреннего голоса, который постоянно говорит ей: "должно быть так", не давая возможности видеть реальность такой, как она есть.
Тем не менее Анимус играет и позитивную роль, создавая опору в критической ситуации и действительно стимулируя к поиску знания и правды.
В своей роли общепринятой опоры Анимус соответствует мифологическому архетипу главы пантеона богов — Юпитера, который отвечает за коллективное мировоззрение и общечеловеческие наработки религии, философии и культуры. С другой стороны, противопоставление Анимы и Анимуса как женского и мужского начал сопоставляет им мифологические образы идеально-женского и идеально-мужского начал, выражаемые архетипами Венеры и Марса. Так как это последние разработанные человечеством образы, это самые доступные и понятные нам матрицы бессознательного.
Представление о Персоне как о объективной власти людей над человеком (Юпитере), а об Анимусе как об идеально мужском, то есть чисто личном, а не внешнем, волевом, марсианском начале (каким на самом деле, видимо, и является "голос"), значительно упростило бы общую систему, напрямую сопоставив её астрологическим архетипам, по образу более простым, чем психические функции Юнга. Но образ Анимуса как "собрания мужей" не позволяет это сделать. Согласно прошлой, теперь уже подсознательной стадии сознания и образу авторитета, отца, Анимус — это Юпитер. И здесь надо указать, что отец играет в жизни ребёнка, будь то мальчик или девочка, несколько иную роль, чем мать. Он всегда воплощает авторитет и общую ориентацию человека во внешнем мире, в то время как мать передаёт ребёнку более неуловимые способности к развитию внутреннего мира чувств и мечтаний.
Мать защищает ребёнка от внешней жизни — подобно этому анима уводит от реальности бытия. Инфантильность мужчины в этом смысле — уход от "взрослой" независимой деятельности в субъективные сферы своей души. Отец же раскрывает перед ребёнком объективный внешний мир и, олицетворяя сферу авторитета и морали, напротив, создаёт защиту от субъективных душевных уклонов. Ребёнок отождествляет себя с матерью, но отец остаётся чужд для него. В этом смысле мать символизирует субъективное сознание, отец — объективное бытие; Анима для всех людей является проводницей в сферу личного бессознательного, а Анимус выступает как проводник в коллективное бессознательное за пределы себя.
В этом отличие Анимы и Анимуса как олицетворений любви. Если чувства мужчины уводят его от общепринятой реальности в мир, создаваемый Анимой, любовь женщины раскрывает её для внешней жизни. В любви её самораскрытие достигает совершенства: астрологически проявляя качество Марса. При этом она видит реальность с позиции своего Анимуса, то есть в полуосознанном варианте — с субъективной позиции любимого ей мужчины, а в чисто бессознательном — с навязанной ей традицией позиции общества: поскольку общественная мораль, отражая архетип Юпитера, выступает по отношению к народу в роли отца. Полубессознательно управляемое Анимусом, мировоззрение женщины более фанатично, чем взгляды мужчины, которые относятся к целиком проявленной сфере разума.
Здесь можно увидеть ещё одно отличие между Анимой и Анумусом. Если Анима, уводя вглубь души, сливается с Тенью, Анимус резко отмежёвывается от неё: общественный разум создаёт образ врага, чтобы не быть поглощённым бессознательными процессами коллективной души. Общественное сознание делает это по привычке: оно, как и сознание человека, боится скрытых сфер неведомого, от которых можно ожидать непредсказуемого. Юнг указывает на то, что раньше этот страх был оправдан: сознание бы не могло возникнуть, не отрицая бессознательного. Однако теперь оно отошло от живых природных истоков слишком далеко, и потому разум должен сознательно возвращаться к неосознанным движениям души. Столкновение между собой Анимуса и Тени продолжает иллюстрацию самого драматического сюжета мифологии, о котором мы уже упоминали: архетипического сюжета битвы земного и подземного царей, сражения громовержца со змеем. Эта борьба всегда кончается победой архетипа Юпитера, хотя лишь временной: ради динамики развития силы невидимого мира вновь подымают голову.
Понятно, что деление на мужское и женское отчасти условно, и мужская часть личности женщины может на время стать для неё более осознанной, чем потребности её женской души. Современные последователи Юнга считают, что Анима и Анимус существуют у всех людей, помогая человеку осознать разнообразные скрытые качества своей личности. Активизация этих архетипов в душе человека является первым шагом к созданию собственной индивидуальности — уникальной и не похожей ни на одну из того ряда масок, которые мы бессознательно усвоили с детства.
Такую же роль играет и любовь: она обозначает первую веху на пути создания бессмертного кристалла себя. Анимус — любовь в более высоком смысле, чем чувственная любовь Анимы: это более взрослая любовь к супругу, а также к родине и идее, которую в астрологии обозначает планета Юпитер. Как известно, женщина ценит брак больше любви: он развивает её Анимус — её дух — и выводит его из сферы патриархально-бессознательного в область сознания (так жена защищает идеи мужа и способствует их воплощению). Для мужчины же более развивающей и потому более важной остаётся чувственная любовь, заставляющая его с новой силой и в новом качестве пережить бессознательные ощущения детства: только душа-Анима способна предоставить гармоничное дополнение его личности, ориентированной на формальную взрослую жизнь.
Первая любовь редко реализуется в прочный брак, и часто супружество связано с человеком совсем иного плана, чем изначальное чувство любви. Это происходит потому, что любовь для обоих полов обычно осознается через образ Анимы, а для брака требуется согласие Анимуса. Если какие-то черты возлюбленного не удовлетворяют разум человека — "собрание мужей" в его душе, которое судит его поступки — они формируют Тень. А Анимус — та полубессознательная часть души, которая стремится стать осознанной,— категорически настроен против Тени во всех сферах жизни. Поэтому и образ супруга часто не совпадает с образом возлюбленного, хотя в перспективе критерий чувства и критерий разума должны совпать: Анима и Анимус должны составить одно, различаясь между собой лишь по образу пола (как и задумал их Юнг, дав им одинаковые имена).
Сближение образов Анимы и Анимуса означает реализацию мифологического сюжета брака громовержца с богиней любви (зодиакальных архетипов Юпитера и Венеры — господина мировоззрения и госпожи чувств), который символизирует изобилие, процветание и стабильное благополучие. Свадьба двух столь непохожих властителей мира между собой становится возможной только на позднем этапе развития мифологического сознания, ставящего задачу овладеть природой чувств.
Это происходит после того, как человечество осознаёт себя разумным и на основе этого представляет людей равными богам, что фиксирует мифологический архетип Близнецов. Понятно, что и в одном человеке единение мужского и женского начал происходит не сразу. Таким образом, мы можем обозначить три первые стадии развития чувства, с которыми так или иначе сталкиваются все:
— невольное чувственное влечение, возникшее по образу памяти души (Анима, астрологически Луна);
— склонности, диктуемые воспитанием (Анимус, Юпитер — который сражается с Тенью, Плутоном); и
— стабильное чувство, преодолевшее фазу "ум с сердцем не в ладу" (Анима, отличающаяся от Тени: то есть Венера; или Анимус, победивший Тень, то есть Марс).
Образ Анимуса в личном гороскопе, как подсознательный социальный идеал, можно соотнести с качествами планеты, по астрологической терминологии, экзальтирующейся в знаке рождения (то есть для Овна это будет Лев, так как в знаке Овна экзальтируется Солнце). Он также связан с показателями социального взаимодействия — кроме самого Юпитера, здесь играет роль положение его супруги: астероида Юноны, отвечающий за брак, а также с планетоидом Хироном. Кроме того, как праобраз отца, Анимус несёт характеристику Сатурна, а как любовь к мужу — характеристику Марса. В совмещении гороскопов все эти планеты цементируют брак. Астрологически понимание Анимуса человека по многом равносильно вычислению его потенциального партнёра по браку. И поскольку Анимус связан с сатурнианской характеристикой судьбы, он уже несколько выходит за пределы индивидуальности самого человека и определяется обстоятельствами его жизни и характером людей, оказавшими влияние на развитие личности (для описания Анимуса полезно учесть и их гороскопы).
Подобно тому, как планета Юпитер стремится максимально раздвинуть горизонты человека, Анимус выводит его за рамки личного бессознательного. Он подготавливает человека к контакту с коллективным бессознательным, развивая в нём способность эмоционального взаимодействия с другими людьми: дружественными и враждебными, и просто равнодушными. Ведь коллективное бессознательное потенциально включает все души, а потому сразу травмирует того, кто подсознательно боится "посторонних людей", прикрываясь традиционным утверждением, что "чужая душа — потёмки". Подобно Марсу, Анимус проявляет бесстрашие человека.
Для Юнга Анима и Анимус являются прежде всего посредниками между сознанием и бессознательным. В полубессознательной, "вспомогательной" природе психических функций Анимы и Анимуса, уводящей нас вглубь своей души, основная их ценность. Юнг пишет: "В навязчивом состоянии обе фигуры теряют свой шарм и свою ценность; они сохраняют их, только когда обращены не к миру, а вовнутрь, когда они являются мостами к бессознательному. Обращённая к миру Анима непостоянна, капризна, мрачна, бесконтрольная и чисто эмоциональна, иногда наделена демонической интуицией, беспощадна, хитра, неверна, злобна, двулика и скрытна. Анимус упрям, держится за принципы и формальный закон, догматичен, стремится к преобразованию мира, теоретизированию, спорам и господству. Оба имеют дурной вкус: Анима окружает себя низкими людьми, а Анимус идёт на поводу у второсортных идей."[12]
Влияние Анимуса и Анимы понять сложнее, чем Тени и Персоны. Сознание не может полностью выявить их, частично они принадлежат тёмным сферам коллективного бессознательного. Так, мужчина может развить свои чувства и интуицию, но сам он не владеет теми качествами, которые он проецирует на богинь или Деву Марию. Но возникая в фантазиях, снах и видениях, они дают возможность понять, что скрывается внутри бессознательного, так как сны, по Юнгу, являются "голосом природы". Анима и Анимус дают человеку знание о себе и воздействующих на него силах, хотя никогда не полное, поскольку коллективное бессознательное является неисчерпаемым океаном, и образы, возникающие из него, бесчисленны.
