От переводчика - Некоторое время назад наткнулась на ссылку на очень интересную статью, посвященную гомосексуальности среди викингов.
Мне статья показалась весьма и весьма интересной - и я решила ее перевести. Пыталась запостить ее в дайри - но увы! Пробую здесь
Вначале общие соображения
Первое: я не специалист, историей вообще, и эпохой викингов в частности никогда не занималась
Поэтому приведенная статья - лишь точка зрения, имеющая право на существование. Автор статьи при написании ее пользовался целым срезом литературы, посвященной сагам и сборникам законов, но я не отрицаю и возможности того, что он просто подгонял факты под свою теорию.
Второе: к удивлению моему, судя по примерам, приведенным автором, отношение викингов к гомосексуальности было сходным с таковым среди маргиналов/уголовников.
А именно: резкое неприятние пассивной, "женской" роли, и утверждение роли активной для установления иерархии.
Это меня немало удивляет - откуда это? Почему?
Если кто-то захочет прочитать статью в оригинале, то он (оригинал) здесь
А теперь сама статья.
http://www.vikinganswerlady.com/gayvik.shtml
Мое личное исследование ясно показывает, что в словаре викингов было определение (а соответственно, наличие и понятие) гомосексуальных отношений. Однако нужды сельскохозяйственной/пасторальной культуры требуют деторождения не только для появления рабочих рук, но и для поддержки родителей, достигших старости и потому каждый человек, вне зависимости от своих личных предпочтений был обязан жениться и произвести на свет детей. Нет документальных подтверждений о наличии постоянных гомосексуальных или лесбийских пар во времена викингов; более того, в западной цивилизации до недавнего времени не рассматривалась сама возможность жизни исключительно с человеком своего пола. Коль скоро человек женился, рожал детей и хотя бы внешне не шокировал своим поведением окружающих, его сексуальные партнеры не имели особого значения. Древние скандинавы, пытавшиеся избежать брака в связи со своими сексуальными предпочтениями, наказывались по закону; мужчина, оставшийся из-за этого холостяком, именовался fuðflogi ("муж, бегущий женского полового органа"), а женщина, оставшаяся по тому же поводу незамужней - flannfluga ("та, что бежит мужского полового органа") (Jochens 65).
Изучение саг и законов свидетельствуют, что мужская гомосексуальность рассматривалась с двух различных точек зрения: не было ничего странного или позорного в том, что мужчина совокуплялся с другом мужчиной, коль скоро он выступал в «активной», мужской роли, а вот к пассивному партнеру в этих отношениях относились с презрением. Следует учитывать, однако, что законы и саги отражают христианское сознание исландцев или норвежцев тринадцатого-четырнадцатого веков, то есть, в эпоху, изрядно отстоящую от языческой. Мифы и легенды показывают, что почитаемые боги и герои участвовали в гомосексуальных актах, что можно рассматривать, как большую толерантность к гомосексуальности у викингов в дохристианские времена. О практике лесбиянства в эпоху викингов история умалчивает.
________________________________________
Терминология древних скандинавов, касающаяся гомосексуальности и отношения к ней
В кодексе законов и литературе древних скандинавов существовало слово «níð», используемое для оскорблений. Выражали им следующие понятия: «клевета, оскорбление, пренебрежение/презрение, беззаконие, трусость, сексуальные извращения, гомосексуальность» (Markey 75). От níð произошли такие слова, как níðvisur ("стихи-оскобления"), níðskald ("скальд-оскорбитель"), níðingr ("трус, человек вне закона"), griðníðingr ("нарушающий соглашения"), níðstông ("презренный, дурной член (половой)") (Markey 75, 79 & 80; Sørenson 29), а также níða ("составление хулительных стихов"), tunguníð ("вербальное оскорбление-níð"), tréníð ("вырезанная из дерева фигурка или деревянная плашка, на которой изображены мужчины, вовлеченные в гомосексуальный акт, переданный niíðstông’у (см. выше) (Sørenson 28-29). Нид (Níð) был частью понятий, связанных с мужской гомосексуальностью, как-то: ergi или regi (название как имя существительное) и argr или ragr (прилагательное от of ergi) ("желающий играть (склонный к, заинтересованный в) женскую роль в сексуальных отношениях с другим мужчиной, немужественно, женоподобно, трусливо"); ergjask ("стать argr’ом"); rassragr ("задница-ragr"); stroðinn и sorðinn ("используемый мужчиной для сексуальных целей") и sansorðinn ("демонстративно используемый другим мужчиной") (Sørenson 17-18, 80). Мужчина-seiðmaðr (занимавшийся женской магией) бывший argr’ом, назывался seiðskratti (Sørenson 63).
________________________________________
Влияние христианства на отношение к гомосексуальности
Светские законы Исландии эпохи викингов не включают упоминание о гомосексуальности. Христианская церковь была единственным институтом, полностью запрещающим подобные отношения. В исландской «Книге наставлений» (ок. 1200 н.э) есть проповеди, упоминающие что среди смертных грехов есть и «те, леденящие душу тайные пороки, совершаемые мужами, которые дарят другим мужам уважения не более, чем жене или дикому зверю». Епископ Порлак Порхаллсон в Скахольтском сборнике наказаний (ок. 1178-1193 н.э) перечисляет наказания за девять или десять лет, включающие бичевание за «блуд между мужчинами или между мужчиной и животным», и следующим образом отзывается о лесбиянстве: «если жены ублажают одна другую, дОлжно назначит им то же наказание, что и мужам, повинным в наиболее отвратительном свальном грехе меж собой или с животными». (Sørenson 26) Христианство считает достойными презрения как активную, так и пассивную роль в гомосексуальных отношениях, тогда как скандинавы-язычники почитали подлежащими осуждению в данных отношениях лишь мужчину-пассива.
________________________________________
Отношение викингов к гомосексуальности и мужественности
В отличие от христианской концепции, сформировавшей западную культуру, викинги не считали гомосексуальность жестокостью или извращением, противоречащим законам природы. Однако считалось, что мужчина, подчиняющийся другому мужчине в сексуальном смысле, поступит аналогично и в других ситуациях: предпочтет роль ведомого роли лидера, позволит другим думать или сражаться за него. Таким образом, презрение заслуживали не гомосексуальные отношения сами по себе, но скорее неспособность человека постоять за себя, принимать свои собственные решения, самому вести свои битвы – что прямо противоречило северному пониманию самостоятельности. (Sørenson 20).
Уступить другому мужчине (в сексуальном смысле) приравнивалось к трусости – из-за вошедшей в обычай сексуальной агрессии к поверженным врагам. Данная практика отражена, например, в "Саге о Стурлунгах" (Sturlunga). Особенно ясна она видна в части «Guðmundar dýra», где Гудмунд берет в плен мужчину и его жену и собирается в знак унижения изнасиловать обоих. (Ok var þat við orð at leggja Þórunni í rekkju hjá einhverjum gárungi, en gera þat vi Bjôrn prest, at þat þætti eigi minni svívirðing.) (Sørenson 82, 111; Sturlunga saga, I, 201). В дополнение к насилию поверженных врагов нередко кастрировали, о чем так же упоминается в некоторых местах упомянутой саги. Грагас (Grágás)* сообщает, что klámhogg или «позорный удар» по ягодицам считался, наравне с кастрацией, «большой раной» (hin meiri sár), к каковым относились раны с повреждением мозга, живота или кости. Таким образом, кlámhogg, как и кастрация, был для жертвы символом «лишения мужественности» - наряду с проникающими ранениями – и это позволяет с высокой долей уверенности предположить, что данный термин относился к изнасилованию или принуждению к анальному сексу, каковое насилие осуществлялось над проигравшим противником. (Sørenson 68).
Неизвестно, насколько широко в реальности была распространена практика насилия над побежденными противниками – и существовала ли она до распространения христианства, - но в других культурах, в которых этика агрессивной маскулинизации превалировала столь же сильно, как у викингов, насилие над поверженным противником являлось обязательным элементом.
Подобный подход – изнасиловать врага, дабы подчеркнуть его унижение – играл против сексуальных отношений между мужчинами: если это применяется для того, чтобы опозорить противника, то попытка установить такие отношения с любимым другом расценивалась бы как худший вид предательства. (Sørenson 28). Поскольку все упоминания в литературе (особенно перечисление оскорблений) свидетельствуют о том, что именование кого-то sansorðinn’ом, ragr’ом, níðingr’ом или обвинение в ergi означало, что человека обвинили в соблюдении пассивной роли в анальном сексе, нельзя с уверенностью сказать, относились ли викинги к оральному сексу между мужчинами столь же отрицательно (и вообще сказать, как они относились к оральному сексу, неважно кто и кому его совершал).
Интересно следующее наблюдение: викинги считали, что пожилой возраст превращает мужчину в argr’а. Об этом свидетельствует хорошо известная поговорка: svá ergisk hverr sem eldisk, «любой становится argr’ом по мере старения». Так что возможно гомосексуальность воспринимали более терпимо у людей, вырастивших детей и состарившихся (Sørenson 20), хотя история хевдинга Снорри, зачавшего 22 детей, причем последнего в возрасте 77 лет, прямо перед смертью, ясно свидетельствует, что старость в этом смысле мужчине не помеха! (Jochens 81). Для мужчины, неспособного иметь детей (вследствие импотенции, возраста, стерильности и проч) гомосексуальные отношения могли быть приемлемыми. В повседневной речи таких людей называли «мягкими котами» (kottrinn inn blauði). Упоминание об этом мы находим в Stúfs þáttr - эпилоге "Саги о людях из Лососьей долины" (Laxdæla), в беседе между норвежским конунгом Харальдом и Стюфом, сыном Торда Кота (Þórðr kottr). Харальд, издеваясь над необычным прозвищем, спрашивает Стюфа, был ли его отец Торд "твердым котом" – или оказался "мягким" (kottrinn inn hvati eða inn blauði). Стюф отказывается отвечать, несмотря на завуалированное оскорбление, но конунг сам признает, что вопрос был глупым, потому что «мягкий (blauðr) муж не мог бы быть отцом». (Jochens 76).
* Грагас - сборник исландских законов
________________________________________
Упоминание гомосексуальности в оскорблениях
В скандинавских языках имеется колоссальное количество оскорблений, содержащих намек на гомосексуальность. Судя по литературе, викинги были «отморозками» средневековой Европы. И если бы вы явились в пиршественный зал и назвали кого-то из мужчин гомиком, он отреагировал бы так же, как какой-нибудь ковбой в техасском баре. Разница лишь в результате: вместо удара сапогом по морде, вы получили бы топором по башке, но идея та же самая. Стоит заметить, что употребление слов níð или ergi в качестве обвинения вовсе не означало, что кто-то действительно верил, что обвиняемый является гомосексуалистом. Вызов был символическим – вроде того, как назвать современного отморозка «педиком», дабы спровоцировать его на драку. (Sørenson 20)
Поскольку тогда – как и сейчас – некоторые оскорбления требовали боя, а то и убийства произнесшего их, скандинавский кодекс законов объявил некоторые виды оскорблений незаконными. Оскорбитель должен был либо принять смерть, либо быть наказанным изгнанием. Норвежские Законы гулатинга (Gulaþing, ок. 1000-1200 н.э) гласит:
Um fullrettes orð. Orð ero þau er fullrettis orð heita. Þat er eitt ef maðr kveðr at karlmanne oðrom at hann have barn boret. Þat er annat ef maðr kyeðr hann væra sannsorðenn. Þat er hit þriðia ef hann iamnar hanom við meri æða kallar hann grey æða portkono æða iamnar hanom við berende eitthvert.
О словах бранных или оскорбительных. Вот слова, почитающиеся бранными. Одно их них: если скажет муж иному мужу, что ведет он себя как дитя. И вот другое: если скажет муж, что как женщину брали его. И третье вот: если в речах сравнит мужа с кобылой или блудницей поименует или сравнит с любым животным, вынашивающим потомство. (Markey, 76, 83)
Исландский кодекс законов Грагас (Grágás, ок. 1100-1200 н.э) вторит норвежскому:
Þav ero orð riú ef sva mioc versna máls endar manna er scog gang vaðla avll. Ef maðr kallar man ragan eða stroðinn eða sorðinn. Oc scal søkia sem avnnor full rettis orð enda a maðr vigt igegn þeim orðum þrimr.
И вот три глашения, коих использование составляют столь страшное преступление, что изгнания достоин произнесший их. Если муж назовет иного мужа немужественным (женовидным) или гомосексуалистом, или в открытую возлегающим с мужами, то будет обвинен в брани. И воистину сокорбленный имеет право мстить боем за эти оскорбления.** (Markey, 76, 83)
Кодекс Фростатинг (Frostaþing) соглашается с этим, прибавляя, что ежели кто сравнит человека с собакой или поименует sannsorðinn’ом, тот совершил fullréttisorð (словесное оскорбление, требующее выплаты пострадавшему полной виры). Сравнение же мужа с быком или жеребцом или иным зверем мужского пола – в наши дни считающееся практически комплиментом – требует наказания hálfréttisorð (половинной виры). (Sørenson 16).
Обмен различными оскорблениями упоминается в литературе и часто встречается в Эдде, как-то в "Песне о Харбарде", описывающим словесный поединок между Одином и Тором; в "Перебранке Локи", где Локи оскорбляет богов; в "Первой песни о Хельги, убийце Хундинга", где идет обмен смертельными оскорблениями между Синфьётли и Гудмундом; в "Песнe о Хельги, сыне Хьёрварда", повествующем об угрозах между Атли и великаншей Гримгед. Другие примеры можно найти во многих сагах, как например "Саге об Эгиле" и "Саге о жителях Озерной Долины" (Vatnsdæla).
Оскорбления, обращенные к мужчинам, бывают разных видов. Можно издеваться над бедностью противника – так, Один смеется над Тором, заявляя, что тот «босой бедняк, у которого видно тело сквозь прорехи на штанах» (Песнь о Харбарде, 6), или называть противника "рогоносцем" ("Песнь о Харбарде", 48, "Перебранка Локи", 40). Некоторые оскорбления носили откровенно грязный характер:
Þegi þú Niorðr! þú vart austr heðan
gíls um sendr at goðom;
Hymis meyiar hofðo þic at hlandtrogi
oc þér í munn migo.
"Ты, Ньёрд, молчи! Не ты ли богами
был послан заложником;
дочери Хюмира в рот твой мочились,
как будто в корыто" ("Перебранка Локи", 34)
Оскорбления подобного рода едва ли считались грубыми или отвратительными. Куда более серьезными оскорблениями были упомянутые выше и содержащие намек на трусость или немужественное поведение. Обвинение в трусости, пожалуй, считалась меньшим оскорблением, хотя четкой градации не было:
"У Тора сил вдоволь,
да смелости мало;
со страху ты раз
залез в рукавицу,
забыв, кто ты есть;
от страха чихать
и греметь ты не смел, —
не услышал бы Фьялар".("Песнь О Харбраде", 26)
Другие оскорбления, содержащие обвинение в малодушии, можно найти в "Песне О Харбраде", 27 и 51, а также в "Перебранке Локи", 13 и 15.
Куда более серьезным было оскорбительное именование мужчины «мерином», подразумевающее трусость и намеки на сексуальные извращения, связанные с лошадьми. Так, великанша Хримгерд обращается к Атли:
"Теперь не заржешь,
холощеный Атли,
коль хвост задеру я!
Не в зад ли ушло
твое сердце, Атли,
хоть голосом конь ты"» ("Песнь о Хельги, сыне Хьёрварда", 20).
И самым смертельным оскорблением было то, в котором содержались указание на женское поведение или сексуальные извращения у оскорбляемого. Обвинение в seiðr’е - "женской магии" или чародействе, подразумевало, что творящий эту магию выполняет женскую роль во время сексуального акта (Sturluson, Prose Edda, 66-68). Над Одином, практикующим seiðr, нередко насмехались именно поэтому. Однако, подобное оскорбление могло употребляться и в ином контексте ("Перебранка Локи" 24, "Песнь о Хельги, убийце Хундинга", 38). Равнозначным оскорблением было назвать мужчину "кобылой" – в открытую ли, или с помощью кеннинга, такого как «Мост Грани». Грани – это знаменитый жеребц, принадлежавший Сигурду Драконоубийце ("Первая песнь о Хельги, убийце Хундинга", 44). Обращение Локи в кобылу привело к появлению одного из лучших коней, Слейпнира, на котором ездил Один, но намек на бисексуальность (в лучшем случае) Локи необратимо подорвал его репутацию (Markey, 79). Как уже упоминалось, к сборнике Гулатинг сравнение с кобылой приравнивается к именованию мужа любым животным, способным принести потомство. Одно из наиболее показательных оскорблений подобного рода имеется в " "Первой песне о Хельги, убийце Хундинга":
"38. Колдуньей ты был на острове Варинсей,
как злобная баба ложь ты выдумывал;
говорил, что не хочешь мужей в кольчугах,
что один лишь тебе Синфьётли нужен!
39. Ведьмой ты был, злобной валькирией,
ты восставал, дерзкий, на Одина;
Вальгаллы жители распрю затеяли,
баба коварная, из-за тебя!
Девять волков на мысе Саго
мы с тобой вывели, - был я отцом им!"
И это обращено к Гудмунду Гранматссону, одному из военачальников конунга Хельги, и устрашающему воину!
Оскорбления в языческой Скандинавии могли выражаться и с помощью ритуала, изображающего níðstông (см. выше). Ритуал содержал пять основных элементов:
1. Недвусмысленная или завуалированная ассоциация с ergi (женоподобным поведением);
2. Изображение животного, обычно самки (кобылы, например) в качестве тотема, намекающего на потерю мужества у оскорбляемого;
3. Голова или тело животного, надетое на шест и повернутое к дому или местонахождению лица, против которого обращался нид;
4. Составленная по определенному шаблону песнь, которую часто записывали рунами на том же шесте, на котором был нарисован тотем;
5. Просьбы, обращенные к богам или духам вдохнуть в тотем магическую силу и/или выполнить пожелания скальда-оскорбителя (Markey 77-78).
Упоминание об этом ритуале встречается в пятой книге Саксона Грамматика «Деяния датчан» и в 33-й главе "Саге о жителях Озерной Долины", но самое полное описание дано в Саге об Эгиле" :
"И сошел Эгиль на берег, и взял ветвь ореха, а потом направился к одной их расщелин, повернутой к большому острову. Там взял он голову кобылы, насадил ее на шест и произнес следующие слова: « Вот я ставлю шест сей во оскорбление короля Эйрика и королевы Гуннхильд». Потом повернул он голову кобылью в сторону большого острова и продолжил: «И обращаю я сие оскорбление против духов-хранителей сей земли, чтобы скитались они, не зная отдыха и успокоения, пока не уведут короля Эйрика и королеау Гуннхильд прочь с земли этой». Сказав, воткнул он шест в расщелину скалы и установил так, чтобы голова смотрела в сторону большого острова, и вырезал на шесте руны, знаменующие речи его" (Герман Палссон и Поль Эдвардс, перевод «Саги Эгиля, стр 148)
** Речь идет о т.н. "непроизносимых речах" - ритуальных оскобблениях, за которые пологалось убивать оскорбителя на месте. Убийце не мстили и не брали с него виру.
________________________________________
Лесбиянство в Скандинавии времен викингов
В источниках эпохи викингов практически нет упоминаний о лесбиянстве. Когда по отношению к женщине использовали женский род слова argr - org, это свидетельствовало о том, что она склонна к похоти и бесстыдству, а не о ее сексуальных предпочтениях. (Sørenson 18). Staðarhólsbók, одна из существующих версий Грагаса (см) запрещает женщине носить мужскую одежду, стричься по-мужски, носить оружие или вести себя подобно мужчине, но в ней нет упоминаний, что женщине запрещено играть мужскую роль в сексуальных отношения. После появления христианства, как упоминалось выше, сексуальные отношения между женщинами сурово осуждалось церковью. Однако в эпоху викингов количество женщин было ограничено – по крайней мере, в Исландии. «Вынесение младенцев» (barnaútburðr) было довольно широко распространено среди викингов, и в первую очередь выносились младенцы женского пола, результатом чего являлось ограниченное количество взрослых женщин***. (Jochens 86). Это означало, что любая женщина, достигшая репродуктивного возраста, должна была по меньшей мере один раз выйти замуж и рожать, пока была в состоянии. Именно это давало женщинам власть, о которой упомянуто в сагах, поскольку женщина могла контролировать мужа, угрожая ему разводом. (Clover 182).
Однако мужчины также могли иметь наложниц, коль скоро те относились к низшему социальному слою (трэли) (Karras). Во многих обществах, требующих, чтобы женщины, связанные с одним мужчиной, проживали в одном помещении – особенно если женщина не могла отказаться от замужества или иных отношений – могли процветать и процветали лесбийские отношения. Можно, практически не ошибившись, увидеть, что у викингов процветала почти гаремная атмосфера. Женщины обычно находились в kvenna hús - "женском доме" (Jochens 80), или в dyngja ("ткацкая комната"). Мужчины не могли туда заходить под страхом объявления немужественными – за исключением «истинных» героев, т.е. тех, кто бесспорно доказал свою мужественность. Так, Хельги, убийца Хундинга мог прятаться в женском доме, переодевшись в женские одежды, но для не столь известного героя подобное было бы сочтено признаком малодушия. Мужчина же, осмелившийся заглянуть в dyngja был бы ославлен как níðingr и ragrmann (см.) просто потому, что данное помещение полностью активизировалось с женскими занятиями и женской же ролью в обществе ("Вторая песнь о Хельги, убийце Хундинга", 1-5). В обществе с официально принятой полигамией и запретом для женщин на сексуальный акт с кем-то кроме мужа, возникали лесбийские отношения – для удовлетворения не только физических, но и эмоциональных нужд. Если же муж и заставал жену в недвусмысленной ситуации с другой женщиной, он мало что мог сделать, поскольку в случае жалобы она всегда могла с ним развестись. То, что женщин не хватало, давало им немалую власть – пока они были готовы выполнять свою социальную роль как жены и матери.
*** Не это ли и было причиной возникновения гомосексуальных отношений в первую очередь?
________________________________________
Гомосексуальность и боги, жрецы и герои
Другой аспект гомосексуальности состоит в том, что боги, герои и весьма чтимые жрецы частенько позволяли себе гомосексуальные, «немужественные» или «сомнительные» действия. Локи, например, можно с полным основанием назвать бисексуальным – по крайней мере, если разбирать его отношения с гигантским жеребцом в "Видение Гюльви", где сказано, что «Локи вступил с Свадильфари (жеребцом) в такие отношения, что спустя время принес жеребенка» - самого известного в мире коня, Одинова восьминогого Слейпнира (Sturluson, Prose Edda, 68).
Самого Одина, Всеотца и конунга богов напрямую обвинили в ergi или немужественном поведении, из-за того, что он практиковал seiðr, женскую магию, которой научился от богини Фрейи. Не совсем понятно, отчего занятие подобной магией считалось занятием, не подходящим мужчине. Это могло быть связано с тем, что мужа, предпочитавшего поразить врага с помощью магии, а не в открытом бою, можно было заподозрить в трусости, а могло быть связано с сексуальными ритуалами, в которых практикующий seiðr выполнял пассивную роль – и даже пассивную гомосексуальную роль."Сага об Инглингах" поясняет:
Oðinn kunni þa íþrótt, er mestr máttr fylgði, ok framði siálfr, er seiðr heitr, en af þuí mátti hannvita ørlog manna ok óorðna hluti, suá ok at gera monnum bana eða óhamingiu eða vanheilendi, suá ok at taka frá monnum vit eða afl ok geta oðrum. En þessi fiolkyngi, er framið er, fylgir suá mikil ergi, at eigi þótti karlmonnum skammlaust við at fara, ok var gyðiunum kend sú íþrótt.
"7. И был у Одина дар, дававший ему силу великую, и им занимался. Seiðr звался дар сей и с помогла провидеть нечто, не случившееся пока, и мог Один через дар сей наслать на иного смерть, или болезнь, или неудачу, а еще мог отнимать у людей силу и дарования их и другим передавать. Ни сила сия сочетается с таким великим ergi, что позор мужу пользовать ее; жриц лишь учат ей".
Гомосесксуалисты явно встречались среди почитателей ванов. Христианский хронист Саксон Грамматик в своем труде «Деяния датчан отмечает с презрением: «есть-де жрецы Фрейра, кои подобно женам себя ведут и хлопают жонглерам… и женам подобно звонят в колокола». Думезил сообщает о группе жрецов Ньорда и Фрейра, чтимых весьма, но вовлеченных в argr, что волосы стригут подобно женам и даже женские платься на себя надевают. (Dumézil 115).
Можно возразить, что мораль, принятая среди богов, необязательно распространяется на людей. Однако известен целый ряд героев, виновных в ergi – вроде Хельги, убийцы Хундинга (см. выше). Другим известным ragr’ом был знаменитый исладский герой Греттир, о котором сказано: «и брал он дев, и вдов, и чужих жен, и сыновей крестьянских, и старшин и купцов, и аббатов с аббатисами. И с коровами и козами близок был, да и со всеми созданиями живыми»**** (Sørenson 18). Судя по саге, никто не смел порицать его из-за его огромной силы и сексуальной мощи.
**** Ну и сексуальная мощь! Нет, тут явное поэтическое преувеличение - причем немалое
________________________________________
Гомосексуальная проституция
Другое свидетельство, что в некоторых случаях гомосексуальность считалась приемлемой, основывается на факте, что некоторые мужчины были наложниками иных мужчин или проститутками. В Olkofra þáttr, коротком рассказе, приведенном в манускрипте Moðruvallabók (ок. середины XIV в.) приводится термин argaskattr, означающий «установленную цену или иную плату мужчине-argr’у за сексуальные услуги». Дальнейший исследования показывают, что эта плата была крайне низкой. (Sørenson, 34-35). Напрашивается вывод, что как и иные наложники/цы эти мужчины, продающие свои сексуальные услуги другим мужчинам, относились к низшему социальному классу, трэлям. (Karras).
________________________________________
Однополые пары в искусстве
Небольшая часть информации базируется и на внимательном рассмотрении дошедших до наших дней предметов искусства. Существует немалое количество золотых брошей, на которых изображены обнимающиеся пары. Обычно считается, что на них представлены Фрейр, бог, благославляющий плодовитость пары и Герд, прекрасная дева-великанша. Многие исследователи, как например Хильда Эллис-Дэвидсон считают, что эти броиш использовались на свадьбах (Эллис-Дэвидсон, Мифы и символы, стр 31-32 и 121). Однако, если вглядеться пристальнее, по карйней мере на двух из существующих брошей изображены однополые обнимающиеся пары: на одной две бородатые фигуры, а на другой – две женщины, с длинными, характерно заплетенными волосами, большой грудью и одетые в платья!
Поскольку упомянутые броши ассоциируются со свадьбой и сексуальной близостью, не будет нелогичным предположить, что эти две броши представляют и/или знаменуют гомосексуальные отношения. Разумеется, на брошах просто может быть изображение двух обнимающихся друзей. Другое возможное объяснение: во многих культурах людям не разрешено танцевать с партнером противоположного пола, но лишь своего; следовательно, на броши могут изображены танцоры.
_____________________________________
Заключение
Самое важное в данном исследовании – помнить, что все записи об эпохе викингов были сделаны через 200-300 лет СПУСТЯ описываемых событий. Если вы попросите у целого ряда американцев описать вам в подробностях жизнь Джорджа Вашингтона, будьте уверены: вас забросают фактами, большая часть которых не соответствует действительности… а ведь мы изучаем жизнь Вашингтона! Нельзя наверное утверждать, что саги совершенно точно описывают древнее время и обычаи. А записи, сделанные в 1200-1300гг сделаны христианскими летописцами, резко отрицательно относящимися к гомосексуальности. Судя по записям, оставленным христианами, гомосексуальность не в эпоху викингов не поощрялась. Нельзя с уверенностью предполагать, что в более ранние времена к гомосексуалистам относились лучше или терпимее, поскольку «золотой век» культуры Скандинавии падает на 600-800 гг, до истинного начала эпохи викингов, и до нас от тех времен дошли лишь обрывки старинных легенд.
________________________________________
ira66
References
• Bax, Marcel and Tineke Padmos. "Two Types of Verbal Dueling in Old Icelandic: the Interactional Structure of the senna and the Mannjafnaðr in Hárbarðljóð" in Scandinavian Studies 55:2 (Spring 1983) pp. 147-174.
• Clover, Carol J. "The Politics of Scarcity: Notes on the Sex Ratios in Early Scandinavia." Scandinavian Studies 60 (1988): 147-188.
• Damsholt, Nanna. "The Role of Icelandic Women in the Sagas and in the Production of Homespun Cloth." Scandinavian Journal of History 9 (1984): 75-90.
• Dumézil, Georges. From Myth to Fiction: the Saga of Hadingus. Chicago: University of Chicago Press. 1970.
• Ellis-Davidson, Hilda R. "Insults and Riddles in the Edda Poems," in Edda: A Collection of Essays. eds. Robert J. Glendinning and Haraldur Bessason. Manitoba: University of Manitoba Press. 1983. pp. 25-46.
• Ellis-Davidson, Hilda R. Myths and Symbols in Pagan Europe: Early Scandinavian and Celtic Religions. Syracuse: Syracuse University Press. 1988.
• Hollander, Lee M. trans. The Poetic Edda. Austin: University of Texas Press. 1962.
[References to poems of the Poetic Edda are indicated in the text by the name of the poem and the verse number].
• Jochens, Jenny. Women in Old Norse Society. Ithaca: Cornell University Press. 1995.
• McGrew, Julia H. and R. George Thomas, trans. Sturlunga Saga. 2 vols. New York: Twayne. 1970 and 1974.
• Karras, Ruth M. "Concubinage and Slavery in the Viking Age," Scandinavian Studies. 62 (1990): pp. 141-162.
• Markey, T.L. "Nordic Níðvisur: an Instance of Ritual Inversion?" in Studies in Medieval Culture 10 (1977) pp. 75-85.
• Sørenson, Preben M. The Unmanly Man: Concepts of Sexual Defamation in Early Northern Society. trans. Joan Turville-Petre. The Viking Collection, Studies in Northern Civilization 1. Odense University Press. 1983.
• Stromback, Dag. Sejd: Textstudier I Nordisk Religionshistoria. Stockholm: Hugo Gebers Förlag. 1935.
• Sturluson, Snorri. Heimskringla: History of the Kings of Norway. Lee M. Hollander, trans. Austin: University of Texas Press. 1964.
[References to selections of Heimskringla are indicated in the text by the name of the selection (i.e., Ynglingasaga) and the chapter number.]
• Sturluson, Snorri. The Prose Edda. trans. Anthony Faulkes. Everyman Paperback Classics. London: J.M. Dent. 1995.
• Sturluson, Snorri. The Prose Edda. trans. Jean I. Young. Berkeley: University of California Press. 1954; Reprint 1962.
